В минувший четверг сайт правительства России обновился – там возник новый документ под названием "Программа антикризисных мер Правительства Российской Федерации на 2009 год". То, о чем так давно говорило руководство страны, наконец-то получило физическое воплощение. Теперь мы знаем, как власть намерена вытаскивать Россию из кризиса.
Начало документа очень сильно напоминает чистосердечное признание: чиновники почти честно рассказывают о том, почему Россия оказалась под ударом в большей степени, чем другие страны.
Почему "почти" честно? Потому что даже когда вы даете признательные показания, многое зависит от того, как именно вы их даете. Итак, читаем: "В России ВВП также может упасть более чем на 2 процента".
Ничего определенного – "может сократиться, может упасть", – и это понятно. Прогнозирование – штука неблагодарная. Премьер как-то раз попытался спрогнозировать, что девальвации рубля не будет, а потом, в лучших традиция оруэлловского "Скотного двора", пришлось корректировать прогноз на "обвальной девальвации рубля не будет".
В тот же самый четверг, когда была вывешена правительственная панацея, глава Минэкономразвития Эльвира Набиуллина представила тезисы, в которых привела несколько иные цифры: "в январе-феврале ВВП сократился на 8 процентов". При этом годовой прогноз главы МЭРа выводит нас на уменьшение ВВП на 2,2 процента, а в номинальном выражении – на 2,7 процента. Для того чтобы достигнуть этого показателя после зимнего падения, уже в текущем году необходимо оказаться в плюсе хотя бы на один месяц, а в течение всех остальных максимально сдерживать сокращение. Однако ни в соответствии с тезисами Набиуллиной, ни с антикризисным планом предпосылок для этого нет.
Правительственные чиновники указали три своих ключевых провала, ласково назвав их "особенностями воздействия кризиса".
Объективно проблем значительно больше, но сам факт, что госчиновники начали признавать свои ошибки, говорит о том, что, очевидно, российский кризис оказался даже глубже общемирового.
Итак, в соответствии с документом, основная "особенность" нашей экономики заключается в "высокой зависимости от экспорта природных ресурсов". Разумеется, "в последние годы государство сделало многое в плане развития отраслей перерабатывающей промышленности, услуг, транспорта", но при этом "ключевую роль в экономике все еще играет нефтегазовый экспорт, экспорт иного сырья, металлов. В результате кризиса практически на все товары российского сырьевого экспорта снизились не только цены, но и спрос".
Вторая особенность, вытекающая из первой – "недостаточная конкурентоспособность несырьевых секторов экономики". Сложно придумать более мягкую формулировку для страны, которая, кроме сырья, не производит вообще ничего конкурентоспособного. Да и сырье, если честно, не очень – Urals считается довольно грязной, высокосернистой нефтью, поэтому и стоит дешевле нефти остальных марок. В любом случае, прочие, несырьевые производства как-то сразу начали "накрываться". Антикризисный документ квалифицирует это явление как "значительное падение промышленного производства, рост числа безработных, снижение заработных плат и ряд других негативных последствий".
Третья особенность – недостаточная развитость финансового сектора, банков. "Многие российские предприятия, особенно быстро развивавшиеся в последние годы, выходившие на внешние рынки, не могли рассчитывать на финансирование внутри страны. Кредиты российской банковской системы были дороже, сроки кредитования – меньше. Компании вынуждены были занимать за рубежом. В кризис зарубежные рынки капитала стали для предприятий недоступными", – говорится в программе.
В действительности ситуация выглядит несколько иначе. И так называемые "быстро развивающиеся предприятия" ("Русал" Дерипаски, "Норникель" Потанина, "Евраз Групп" Абрамовича, "Интеко" Батуриной и проч.), и, собственно, банки предпочитали кредитоваться за границей. Просто потому, что кредитоваться у своих – значит занимать те же заграничные деньги у посредника. А тут прямые поставки денежной массы. Но грянул кризис. Заграничные банки отказываются перекредитовывать, просят вернуть должок. И руководители "быстро развивающихся предприятий" робко тянутся за подачками к государству – только в конце 2008 им раздали больше 78 миллиардов долларов. Мало, но основные дыры заткнуть хватит – до ближайшего маржин-колла. Когда придется либо просить еще, либо "активы в оффшоры, и дефолт по обязательствам". Весь этот невнятный и хрупкий симулякр в документе назван финансовым сектором, который у нас, как выясняется, "недостаточно развит".
Разобравшись с проблемами, государство определило семь основных приоритетов, по которым будет вестись работа. Первое, разумеется, – социальная поддержка населения: "Повышение объемов и качества оказания социальных и медицинских услуг, улучшение ситуации с лекарственным обеспечением, особенно жизненно важными препаратами. Будут расширены масштабы деятельности государства в сфере занятости, противодействия росту безработицы, развития программ переобучения и переподготовки работников, находящихся под риском увольнения".
По данным Национальной дистрибьюторской компании, опубликованным в журнале "Русский репортер", только за 2008 год стоимость лекарств выросла на 19-25 процентов. В феврале 2009 – уже на 5,2 процента. Прогнозируемый рост цен на медикаменты в этом году составит не менее 30 процентов.
В России 14,5 миллиона льготников, и их количество постоянно уменьшается, потому что люди не хотят лечиться дешевыми суррогатами, которые им выделяют по специально разработанным программам.
Из всех аналогов "жизненно важных препаратов" для "льготного списка" выбирается самый дешевый, причем его эффективность никакой роли не играет. Поэтому люди предпочитают изыскивать средства самостоятельно, не надеясь на государство.
Расширение масштабов деятельности в сфере занятости, противодействия безработице и переобучения – даже не смешно. Уже созданные центры работают как попало, большая часть предлагаемых вакансий либо не существует в природе, либо закрыта в прошлом году.
Единый банк данных о вакансиях в Интернете, на создание которого были выделены миллионы рублей, сделан, похоже, не очень умным десятиклассником за время переменки. Вопрос "переобучения и переподготовки работников, находящихся под риском увольнения" – не меньшая профанация. Первого июля, к примеру, в России закроются все игорные заведения, и в срочной переподготовке и трудоустройстве будут нуждаться сотни тысяч человек, занятых в этом бизнесе сегодня.
Остальные шесть пунктов разбирать настолько подробно смысла нет – они либо не имеют ничего общего с реальностью, либо написаны для какой-то другой страны.
Мантра о переходе с нефтяной экономики на инновационную стала основным заклинанием в активе кремлевских магов задолго до кризиса и здесь перепевается без изменений.
Тот факт, что "правительство продолжит снижать административные барьеры для бизнеса", скорее удручает. Слово "продолжит" подразумевает, что дело будет двигаться так же, как сейчас, а значит, говоря словами классика, "пропал калабуховский дом".
Объемная детализация, где указаны конкретные деньги, которые будут направлены на четко определенные цели, тоже впечатляет. "Индексация государственных пособий, социальных выплат и стоимости набора социальных услуг с учетом нового прогноза инфляции" оценена в 12,7 миллиарда рублей.
Учитывая, что те или иные пособия, выплаты или льготы есть практически у каждого человека, получаем впечатляющую цифру: около 84 рублей на душу населения.
Три упаковки валокордина и "рупь писят" на память. Это только один пример. Остальные не менее "забавны".
Суммируя все расходы, которые государство запланировало на антикризисные мероприятия, получается чуть больше трех триллионов рублей. Общий объем, возможно, и впечатляет, но в пересчете на американскую валюту (по самому гуманному курсу) получается около 89 миллиардов долларов – немногим больше того, что получили олигархи в качестве подачки от государства в конце 2008 года (79 миллиардов долларов). А если из этих денег вычесть то, что запланировано на "выделение субординированных кредитов коммерческим банкам" и "предоставление кредитов банкам за счет средств Банка России", остается всего 59 миллиардов долларов. Ожидаемый вывод – сверхбогатых всегда любят больше, чем несверхбогатых.
Что мы имеем на выходе?
Пафосная антикризисная программа на деле является очередным этапом помощи банкам,
которые вследствие неосторожных спекуляций оказались в сложном положении, – на нее запланировано потратить больше трети всех денег. Остальные две трети распределены до того странно, что становится в принципе непонятно, зачем их вообще распределяли.
А еще у Кремля явные сложности с целеполаганием. Такое ощущение, что заявленные цели взяты из пафосных речей, видеообращений, прямых линий с народом и прочей риторической мишуры, которая благодаря усилиям профессиональных спичрайтеров производит впечатление волевых решений.
Дело в том, что, если пытаться уходить в конкретику, которая по-настоящему сможет решить ту или иную проблему, текст получится нечитаемым – из-за бесчисленного количества важных мелочей и частностей. А такое не стоит вывешивать на сайте правительства. Намного лучше точеные общие слова, которые в действительности не говорят ни о чем.
Так что, пожалуй, единственным позитивным впечатлением от блистательного детища правительственной мысли становится факт признания чиновниками своих ошибок. Другой вопрос в том, что для этой цели было бы достаточно открытого письма к общественности.
Мол, так и так, мы, правительство России, за восемь тучных лет не смогли сделать ничего существенного, страна по-прежнему остается сырьевым придатком мировой экономики, промышленность до сих пор в провале, финансовый сектор оказался раздут и сегодня трещит по швам, потому что кризис обесценил все обязательства и гарантии.
Но, видимо, признание было нужно именно в такой форме – как яркий фантик, внутри которого ненадежно замаскирована все та же госпомощь сверхбогатым.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
