Привычка терпеть и приспосабливаться превращает людей в бессловесных скотов. Так было — так будет. Это в России — наследственное. Все довольны. Мы умеем изменяться только в силу жестокой необходимости.
Б. Стругацкий
Важная деловая новость о снятии санкций с О. Тинькова в Великобритании, на мой взгляд, недостаточно глубоко проанализирована. Возможно, просто поверхностно. Чтобы понять, что произошло, попытаюсь воспользоваться методом "пяти почему".
1. Почему Великобритания отменила санкции против О.Тинькова?
Потому что О. Тиньков прежде всего осудил войну. Выход из российского гражданства и налогового резиденства в данном случае вторичны.
2. Почему О. Тиньков осудил войну?
Потому что он мог себе позволить сделать это САМОСТОЯТЕЛЬНО.
3. Почему О. Тиньков смог себе позволить сделать это самостоятельно?
Потому что О. Тиньков бизнесмен, который с нуля создал несколько бизнесов, в т.ч. финтех-проект, самостоятельно принимал решения и оценивал риски.
4. Почему он бизнесмен?
Потому что его деятельность, пусть и с определенными издержками, в большей степени соответствует критериям бизнеса, чем зарабатывания денег, и в ней власти Великобритании не усмотрели признаков фронтмена Путина.
5. Почему ему поверили?
Во-первых, потому, что он сделал это самостоятельно. Во-вторых, потому, что он, принимая это решение, принял на себя риски и они проявились в атаке российской власти на его основной актив в России. В-третьих, на британские власти, возможно, оказало влияние и поручительство такого известного и уважаемого предпринимателя, как Ричард Бренсон. Влияние других поручителей, таких как М. Ходорковский и А. Навальный, я бы не стал преувеличивать.
Возможно, на этом можно было бы и закончить, если бы это событие не породило обоснованные опасения и неоправданные надежды. Возникла дискуссия, причем с употреблением местных идиоматических оборотов, как в области уголовного права, так и в области прав смежных.
О. Тиньков в этой дискуссии мало кому интересен. Большинству россиян он просто либо неизвестен, либо неприятен во всех отношениях. За то, что умен, успешен и богат. Это в России само по себе уже клеймо.
Что касается меньшинства россиян и Запада, то им бросаются в глаза два обстоятельства.
1. Как бизнесмен он добился больших достижений, и в России, и в достаточно традиционных областях. Судя по его интервью, он довольно адекватно оценивал свои конкурентные преимущества и реализовать их смог практически только в России.
2. И как российский бизнесмен, он уже во второй раз обвинен в серьезных правонарушениях в США, причем одно из них он урегулировал, выплатив достаточно не символический штраф в 509 млн долларов.
У него довольно специфические взгляды на многие стороны жизни. В России, по его мнению, нужен царь.
И когда к нему обратилась, даже за нематериальной помощью, мать больного ребенка, он ей сразу же порекомендовал обратиться к царю. Хотя на своем печальном опыте знает, что такое тяжелая болезнь.
Словом, на героя нашего времени он явно не тянет.
Но сейчас дело О.Тинькова — это линза, через которую все смотрят друг на друга. Причем с противоположных сторон.
Смотрят по трем зрительным осям.
А. Тиньков — бизнес — власть.
В. Тиньков — бизнес — оппозиция.
С. Тиньков — бизнес — Запад.
Итак, по порядку.
Ось А.
Это прецедент. Снятие санкций с крупного российского предпринимателя. Снятие не обвинений, а именно санкций как политического механизма. Санкции были сняты в обмен на выполнение им минимальных требований Запада. При том что выполнение даже таких простых требований, как осуждение действий России, для российского предпринимателя, находящегося за границей, — непростая задача. Не поддержка Украины, не оказание помощи ВСУ, не финансирование российской вооруженной оппозиции, а просто моральный шаг дался с таким трудом.
Естественно, что все попавшие под санкции и те, кому эта перспектива еще предстоит, очень этим заинтересовались.
Но.
Во-первых, большинство заинтересованных лиц весьма условно соответствует понятию "бизнесмен". То, чем занимаются люди из российского списка Forbes и им подобные, в большей степени бизнесом назвать трудно. Там практически нет ничего кроме зарабатывания денег посредством управления собственностью, полученной в ходе полукриминальной приватизации и распила бюджета. Это не бизнес, а бизнесообразные схемы и темы. Там нет креатива, инноваций, рисков, конкурентоспособности, гарантий собственности, социальной ответственности. Эти люди, сконцентрировав огромные по мировым меркам массы наличности, стали известны в основном лишь размерами яхт и безумной роскошью особняков.
Если проанализировать, то окажется, что конкурентоспособные и известные в мире крупные бизнесы создали считаное количество россиян. Это Павел Дуров, Аркадий Волож, покойный Валентин Гапонцев, Евгений Касперский и еще пара десятков. Я абстрагируюсь от их личностей, но дальше список если и продолжать, то недолго. И при этом они не имели никакого стартового капитала.
То, что богатейшие россияне не смогли создать ничего конкурентоспособного, само по себе не преступление. Можно вспомнить в этом контексте Астольфа де Кюстина:
Я не упрекаю русских в том, что они таковы, каковы они есть, я осуждаю в них притязания казаться такими же, как мы. Пока они еще необразованны — но это состояние по крайней мере позволяет надеяться на лучшее; хуже другое: они постоянно снедаемы желанием подражать другим нациям, и подражают они точно как обезьяны, оглупляя предмет подражания.
Но возникает другой вопрос.
Во-вторых, почему в таком случае они не защищают свой бизнес? Случай с Тиньковым подтвердил такую возможность. Но никто не спешит ею воспользоваться.
Потому что все они дрожат. Боятся публично произнести всего несколько слов. Они все признают ущерб от санкций для бизнеса, как А. Усманов или А. Мельниченко, но продолжают...
При этом они вовсе не трусы.
— Они не дрожали в процессе полукриминального и криминального переделов собственности.
— Они не боятся обманывать суды и СМИ, как А. Усманов, А. Мельниченко и др., заявляя об отсутствии близких отношений с Путиным.
— Они не боялись 08.03.2022, за день до введения санкций, переписывать активы на жен и финансировать проживание своих родителей на Лазурном Берегу.
— Они не боятся отмывать деньги. Как А. Усманов и М. Фридман, в чем их обвиняют на Западе.
— Они не боятся участвовать в освоении бюджета войны и финансировании наемников, как выяснили в расследованиях "Проект" и "Важные истории".
Это при том, что у большинства из них бизнесы надежно защищены в иностранных юрисдикциях, недоступных ни "Тверскому", ни "Басманному" "правосудию".
В истории российского бизнеса всего в нескольких случаях крупнейшие предприниматели решались на защиту своих бизнесов.
История ЮКОСа хорошо известна.
Но не слишком известна другая история — С. Пугачева.
Я вовсе не пытаюсь представить его в лучшем свете, чем он есть на самом деле. Но считаю его историю предельно показательной в контексте этой статьи.
С. Пугачев владел верфями в Санкт-Петербурге. Итоги этого бизнеса не комментирую. После курса на "вставание с колен" у В. Путина возникла идея консолидации активов ОПК. Пострадали интересы предпринимателей В. Федорова и О. Демченко в авиационной отрасли, и дело дошло до С. Пугачева. Ему предложили отдать верфи в ОСК за миллиард долларов. Но все дело в том, что у него на тот момент существовал девелоперский проект на месте верфей на сумму не менее 10 млрд долларов. Поскольку я являлся инсайдером этого проекта, видел его в офисе С. Пугачева, стало быть, я имею право это подтвердить. Естественно, С. Пугачев стал оспаривать эту цену. И. Сечин привел неубиваемый, с точки зрения ОПГ "Кремль", аргумент: "Мы же знаем, за сколько ты их купил, вот тебе миллиард, а государству нужно строить корабли". (Обратите внимание — не суда, а военные корабли.) С. Пугачев позволил себе возразить и через короткое время оказался за рубежом без российского бизнеса. Что он сказал И. Сечину столь обидного, я опущу.
В этом эпизоде есть всё, как в папке О. Бендера:
— методика расчетов внутри системы в логике фронтменства, что следует понимать при осмыслении многих сделок ("Сибнефть", "ТНК-ВР", "Башнефть");
— неспособность всего российского бизнеса перенести эти верфи в другое место для реализации двух мегапроектов.
Редевелопмент огромных территорий в центре города и строительства современной верфи.
Причем ключевым фактором здесь оказалась не огромная прибыль и даже не неисчерпаемые перспективы грабежа бюджета, а абсолютно понятная им перспектива утраты существующих, пусть примитивных, но технологических возможностей военного судостроения. Опыт строительства ССК "Звезда" на Дальнем Востоке лишь подтвердил это. Несмотря на все усилия, этот проект, по сути, провален. Нет в России бизнесменов, способных реализовать такие проекты. Способных не только полететь в космос, как Ричард Брэнсон и его команда, на своем корабле, но даже построить для себя яхту или автомобиль в России.
В-третьих, т.о. речь идет не о бизнесменах, а о фронтменах В. Путина и его команды. И ответ на вопрос, кого и чего они боятся, выглядит однозначно. Как в известном фильме "Место встречи изменить нельзя".
Не могут А. Усманов, А. Мельниченко, М. Фридман и др. ничего сказать против войны не потому, что они боятся за свои бизнесы, а исключительно от того, что закона (европейского или американского) боятся они меньше, чем дружков своих, бандитов из ОПГ "Кремль".
В этой связи две другие оптические оси выглядят значительно короче.
Ось В.
Тиньков — бизнес — оппозиция.
Поддержка Тинькова со стороны российской оппозиции в этом смысле выглядит двояко. Разумеется, поддержка и поручительство М. Ходорковского столь же корректно, как и поручительство Ричарда Брэнсона. Там нет и не может быть никакого подтекста.
А вот поручительство ФБК, особенно после скандала с письмами в поддержку М. Фридмана и Ко, на мой взгляд, нельзя воспринимать столь же однозначно и столь же бескорыстно.
Но самое главное — это ось С. Тиньков — бизнес — Запад.
Западу, на мой взгляд, следует сделать выводы и централизовать усилия по делегитимизации собственности В. Путина и его фронтменов.
1. В разных странах проводятся разные, независимые друг от друга расследования.
В русле декларируемого трибунала о преступлениях России против Украины необходимо наподобие Нюрнбергского процесса в отношении немецких предпринимателей сформировать группу по этому вопросу. Тем более что ни Крупп, ни его коллеги не держали в своих компаниях акции Гитлера или его соратников.
Возможно, было бы полезно сформировать базу данных по крупным российским предпринимателям под условным названием "Светофор", состоящую из трех разделов.
Зеленый — это предприниматели, не являющиеся фронтменами Путина и соучастниками его преступлений, как военных и преступлений против человечности, так и коррупционных и отмывания денег. Таких, кстати, немного.
Желтый — это предприниматели, в отношении которых нет достаточных доказательств или ясности.
Красный — это люди, в отношении которых имеются доказательства, расследуются уголовные дела и т.д.
2. Ограничить поток российских денег в российскую политику.
После известного интервью президента Чехии П. Павела на "Радио Свобода" состоялась интересная дискуссия в программе "Пастуховские четверги". В.Б. Пастухов, как адвокат и политолог, парировал аргументы А. Венедиктова весьма просто: "Русский мозг — криминален". И это не 47-я хромосома, не ксенофобия, а отражение сложившихся правовых реалий.
Российские деньги, вкладываемые в российскую политику, — это основное препятствие содержательных реформ, заключающихся не в смене кремлевских декораций и персонажей, а построения государства снизу, от региона и человека.
Российские деньги, работающие сегодня на войну, — это во многом следствие неосуществленных в 90-х реформ, которые не позволили бы провести полукриминальную приватизацию собственности без инвестиций и технологий на основании мандатов из Москвы. Если бы такой возможности тогда не было, то и структура собственности сложилась бы по-другому.
3. В рамках этого Запад не может не понимать важность делегитимизации собственности этих негодяев еще и в интересах своих налогоплательщиков, которые не должны оплачивать восстановление Украины своими налогами, а также как важный стимул для восстановления разрушенных Путиным и его подельниками построссийских государств.
