Есть разные классификации войн. Про тотальные/ограниченные войны мы говорили, сейчас настала пора поговорить про симметричные и асимметричные.
С симметричными конфликтами все просто: противники должны находится примерно на одной ступени военного развития. Для нашего с вами мира это означает – есть авиация, есть бронетехника-танки всякие, артиллерия, войска регулярные, работает военная промышленность.
(Примеры: ПМВ, ВМВ, Корейская война, Ирано-Иракская)
С асимметричными сложнее. Так называют конфликты, где сталкиваются стороны, находящиеся на разных ступенях военного развития. Одна из сторон – регулярная современная армия, вооруженная и организованная по всем правилам. Вторая сторона – повстанцы, герильяс, партизаны – т.е. ополченцы, вооруженные примитивно и лишенные, по понятным причинам, и авиации, и танков, и артиллерии нормальной.
Иными словами, у нас есть сильная сторона, и есть сторона слабая (именно в военном смысле) – отсюда и асимметрия.
(Примеры: Вьетнамская война, Афганская война, Ирландская война за независимость, Война в Индонезии)
Казалось бы: зачем вообще нужно это различение, можно же просто валить все конфликты в одну кучу?
А затем, что в симметричных и асимметричных войнах победа зависит от абсолютно разных вещей. И, если мы хотим понять логику конкретного конфликта: куда все идет, чего ждать – в первую очередь надо определиться, с чем мы имеем дело.
В симметричной войне работают обычные, нормальные военные факторы. Сколько танков и насколько они адекватны доктрине; сколько военных самолетов, есть ли господство в воздухе; каковы возможности артиллерии, сколько людей, насколько хорошо они обучены, что там с Command & Control, и т.п.
Повторюсь: базовые, привычные показатели, – обсуждая Наполеоновские войны, мы бы тоже прикинули численность армии, количество ЛОШАДЕЙ и орудий.
В асимметричной войне все эти критерии НЕ ИМЕЮТ СМЫСЛА.
Там одна сторона по определению слаба. У нее в любом случае нет самолетов – какое тут господство в воздухе. У нее по определению нет танков.
Слабая сторона и так, по сути своей, НЕ СПОСОБНА победить сильную на поле боя или в городском сражении. Силы не те. Ресурсы не те. Вооружение не то.
И вот тут начинается самое интересное. Исходя из привычной логики, кажется, что слабая сторона обречена проиграть – и тем не менее, это не так. В асимметричных войнах слабые стороны побеждают (т.е. добиваются своего) с завидной регулярностью.
(Интуитивно кажется, что американская армия, армия сверхдержавы, вооруженная до зубов и по последнему слову, с лучшей авиацией и т.п., ДОЛЖНА БЫЛА победить вьетконговских партизан с калашниковыми в лучшем случае. Но американская армия проиграла.
Интуитивно кажется, что армия Наполеона, разгромившая все европейские империи, легко должна была победить испанских крестьян с навахами. Но не победила.
И таких примеров можно привести очень много)
Почему же асимметричные войны такие странные?
А просто там бОльший вес приходится не на собственно военные факторы, а на те, о которых обычно генералы не думают – на экономические, политические и внешнеполитические, психологические и т.п.
Подчеркну еще раз: лидеры слабой стороны в асимметричной войне и НЕ СОБИРАЮТСЯ побеждать на поле боя, их стратегия, хоть и имеет вид обычной войны, целится в абсолютно другие вещи.
(Ну и, как и водится, бывают "серые зоны"; или внутри больших симметричных конфликтов могут существовать асимметричные операции и фронты.
Но это уже нюансы).
! Орфография и стилистика автора сохранены
